Название: Польза сексуальной активности в процессе эволюции и стабилизации Чистой Силы паразитического типа
Фэндом: D.Gray-man
Персонажи: Юу Канда/Аллен Уолкер, Линали Ли, Комуи Ли, Тики Микк, Говард Линк

Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика, OOC
Размер: Мини, 13 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен Описание:
Хм, простит ли Юу чёрт знает какую по счёту измену, и все предыдущие иже с ней? Или грохнет, размажет по стенке и уйдёт, довольный собой?

Примечания автора:
*аутор готоуился к ангуийскому и быу неуменяем*
я, это, жажду комментов, вашпэ

Скользнуть горячими ладонями под рубашку, обхватить руками талию – ухватиться-то не за что, идиотский тощий стручок! — и всем телом прижать к стене.
Почувствовать, как связанные ненавистной алой лентой руки обнимают за шею, а потом хватают и дёргают волосы.
Уолкер весь такой нараспашку доступный, что аж тошнит, и такой скрытный, предательски далёкий, что хочется избить до полусмерти.
Он целует влажно, развратно, слюны так много, что она стекает из уголка рта по подбородку, и Юу с отвращением понимает, что его это заводит.
Аллен подается вперёд, и выгибается, и стонет, и всё как обычно.
И как обычно Канда отгоняет навязчивое ощущение, что у него в руках муляж, фантом, а не человек, подавляет желание оглянуться, убедиться в том, что рядом не стоит другой Уолкер, настоящий и радующийся тому, как ловко он обвёл Юу вокруг пальца.
Даже заглянув в затуманенные, хотя куда уж туманнее, глаза недомерка, он не может ничего сказать наверняка.
***
Аллен Уолкер похож на завёрнутый в фольгу камешек – праздничный и весёлый снаружи, холодный и твёрдый внутри, зубы сломаешь.
Он никому не верит.
К нему тоже отнеслись с подозрением, но только в самом начале, буквально первые пять минут. А потом он прямо-таки влюбил в себя весь Орден, врос в него, сверкая ярким фантиком улыбки, и держал своё при себе.
Со стороны это выглядело так, словно в музее вывесили удачную копию вместо подлинника. Но Юу считал, какой бы ни был этот самый оригинал, пусть гораздо хуже, спрятать его было обманом. Юу старался избегать лжи.
Поэтому иногда он ощущал себя солнечным светом, пытающимся растопить вековой антарктический лёд. Слой за слоем, день за днём, ночь за ночью, и он уже начал подозревать, что, кроме льда, там ничего и нет.
Потому что Уолкер плавился и тёк в его руках, но стило солнцу закатиться за горизонт, как лёд застывал, и Канде приходилось начинать всё сначала.
***
Юу ненавидел доверие в любой его форме, начиная с дружбы и кончая любовью.
Поэтому до дрожи терпеть не мог искателей, которые только и делали, что доверяли ему свои жизни, какого, вашу мать, чёрта?!
Он не боялся ответственности, нет.
Доверие подразумевает надежду, но о какой надежде может идти речь, а, пушечное мясо?
Аллен Уолкер не доверял никому, и не надеялся и не ждал доверия, ему было наплевать на него с крыши Чёрного Ордена, и он представлял собой образец идеального существования для Юу Канды.
Потому что он как раз не мог отвернуться от этого и распугивал искателей одним взглядом.
Он считал себя слабым человеком, который не мог избавиться от этой вечной кабалы, и Аллен Уолкер казался сильнее него.
Он был бездной, засасывающей чужое доверие, и каким-то образом умудрился затянуть и Юу.
***
Кое-что раскопать ему всё-таки удалось.
Например, то, что Аллен хочет его до слёз.
Это выяснилось совершенно случайно: он ни за что не пошёл бы за внезапно покрасневшим и выбежавшим из душевой Уолкером, если бы тот вместе со своими вещами случайно не прихватил рубашку Юу.
Недомерок обнаружился у себя в комнате лежащим на кровати в позе зародыша, стонал напополам со всхлипами и судорожно сжимал напряженный член через ткань штанов.
Не каждый день увидишь Юу в душе, с запрокинутой головой и волосами, льющимися по плечам вместе с водой. Ну не для слабонервных зрелище, и даже то, что они уже трахались сегодня, не умерило его пыла.
Кто бы мог подумать, что аккуратный, как почерк учителя чистописания, Аллен Уолкер может быть так жаден до секса?
Это позабавило Юу, и он слизнул солёную слезинку со щеки недомерка.
***
Пожалуй, бесило лишь понимание того, что Уолкер не доверял ему до конца. Почти, практически, ещё чуть-чуть и всё – но не целиком, не полностью, не с головой и не без памяти.
Иначе, как силой, Юу ничего добиваться не умел, поэтому он едва не насиловал его, кусал до крови плечи, шею и губы, вцеплялся в него так, что пальцы немели и оставались синяки, вколачивался в него бешеными резкими толчками, стараясь выбить доверие, как выбивают признание на допросах.
И еле сдерживался, чтобы не избить его прямо в постели – или не упасть перед ним на колени и молить, молить о ненавистном…
А Аллен только наслаждался и улыбался мокрыми от крови губами, что-то неслышно бормоча и зарываясь лицом в чёрные волосы – прятался, сука.
Тогда Канда мягко обнимал его за спину, гладя по оставленным им же самим царапинам, приподнимал над кроватью, думая, какой же яд может скрываться под этим льдом и что, может быть, не стоит стремиться узнать об этом.
Меньше знаешь — крепче спишь, в конце концов. Но…
— Люблю, — вот что бормотал недомерок, задевая губами ушную раковину.
***
Полярная зима наступила тогда, когда Юу узнал, что Аллен спит чуть ли не со всем Орденом.
Он как раз вернулся с миссии, была ночь, и, идя по освещённым факелами коридорам, он услышал странные шорохи и звуки возни.
А его стоны он вообще узнал бы из тысячи.
Давая схлынуть первой волне ненависти, он с каменным равнодушием следил за мерно двигающейся стриженой коротко тёмной головой незнакомого экзорциста.
Сам Уолкер принимал в процессе минимум участия – одной рукой он царапал каменные плиты пола, вторую прикусил, ноги сплелись за широкой спиной, глаза зажмурены.
Когда Третья иллюзия поражает обычного человека, а не акума, его полностью испепеляет, как от удара током высокого напряжения.
Представив сейчас, как пепельные волосы становятся буквально пеплом, он испытал острое удовлетворение, и вздрогнул, случайно встретившись взглядом с серыми, как осеннее пасмурное небо, глазами, полными удовольствия.
Но Юу Канда прекрасно владеет собой, вы не знали?
***
Есть в общей столовой стало невыносимо, как он ни старался не обращать на это внимания.
Даже философский подход к проблеме – путь самурая, посланные небом испытания, дабы закалить его дух, и прочая – не помогал.
Аллен Уолкер регулярно приходил на завтрак, обед и ужин, обычно в большой компании экзорцистов и искателей, которые постоянно к нему прикасались.
То похлопают по плечу, то по спине, то возьмут за руку, то погладят по щеке – и это действительно напоминало домогательство, неужели не заметно?!
— Ты почти не ешь! – восклицает Линали, глядя на то, как Аллен отодвигает тарелку с недоеденной овсянкой, а собравшиеся вокруг искатели согласно кивают.
Стараясь не думать о том, кто и поскольку раз кончал в эту проклятую шлюху, Юу доедает собу.
— Что-то не хочется, — мягко пожимает плечами Уолкер, и Линали заботливо поправляет его ленточку, чтобы концы свисали одинаково, а Юу не мог бы вспомнить, сколько таких ленточек он изорвал в своё время.
В своё время.
Стараясь не думать о том, сколько раз он сам кончил бы в этого ублюдка, он хочет пойти в тренировочный зал, потому что иначе, он чувствует, станет социально опасен.
— Аллен решил сесть на диету, — говорит Лави, придвигаясь ближе, прикасаясь своим бедром к бедру Аллена.
Кажется, скоро он начнёт сомневаться в своей нормальности.
Почти наяву видя, как его Муген отрезает руки одной и голову второму, Юу отправляется к Комуи, чтобы попроситься на миссию.
Потому что теперь, когда Аллен Уолкер чем-то напоминал использованный презерватив, оставалось только выкинуть его, так за чем дело стало?
***
Когда однажды судьба провела его мимо двери недомерка глубокой ночью, и он услышал тихие сдавленные – рыдания? – он сперва не поверил своим ушам.
Толстая деревянная дверь сильно приглушает звуки, это он знал на собственном опыте, и чтобы удостоверится в том, что Аллен действительно плачет, а не что-то ещё, он толкнул её.
Ну да, это ведь Орден, где все доверяют друг другу и не ставят замков, вы забыли?
Аллен сидел на своей кровати, изученной Кандой до последнего грёбаного скрипа, подобрав под себя ноги, опустив голову и обхватив её руками, словно от сильной боли.
И ревел.
Юу простоял в проходе несколько минут, откровенно наслаждаясь увиденным, а потом прикрыл дверь и вышел.
Что, кто-то не дал нашей комнатной шлюшке?
Он отошёл слишком далеко, чтобы услышать, как всхлипы сменились криками.
***
Комуи вызвал его, и вот уже пять минут, как он просто стоял в его кабинете, где никто не проронил ни слова. Никто – это сам Канда, Комуи, а ещё Аллен и Линали, сидящие тут же на диване.
Наконец, Смотритель толкнул к краю стола папку и произнёс непривычно отрывистыми предложениями:
— Вы с Уолкером идёте на миссию. Гибралтар. Прочтёшь в поезде. Выезд сегодня вечером. Свободны.
— Я не собираюсь идти с…
— Я понимаю, — Комуи поднял на него жёсткий взгляд. – Считай, что это моя личная просьба.
Раздался хруст – это Аллен сжал кулак. Он смотрел вбок, на стену, и был необычайно бледен, а вот Линали, сидящая на противоположном конце дивана, наоборот, покраснела и всё силилась что-то сказать, но не могла.
Воцарившаяся напряжённая тишина нарастала и готова была уже заискрить и взорваться, подобно шаровой молнии, но тут Аллен внезапно поднялся и вылетел из комнаты.
Раздался всхлип – Линали заплакала.
— Брат, почему ты так жесток? Ты ведь знаешь, он не нарочно! – крикнула она, глядя на Комуи. Тот вышел из-за стола, подошёл к ней, опустившись на колени, взял её руки в свои большие ладони и произнёс:
— Знаю. Но всё равно не могу простить. Может быть, потом…
— Ты несправедлив к нему. Он ведь больше всех страдает из-за этого.
— Линали, пойми: Аллен дорог мне, как и все экзорцисты, но ни один экзорцист не может стать дороже тебя…
— Но!..
— Тшшш, успокойся. Всё образуется, вот увидишь. Просто нам всем нужно время, и… Канда, будь добр, проследи за Алленом, пока вы будете на миссии, хорошо?
Ничего не понимающий Юу кивнул.
***
Ехать в одном купе они не смогли: искателя с ними не было, и Уолкер сбежал в вагон-ресторан сразу же после того, как у них проверили билеты.
Канда раскрыл папку, с удивлением обнаружив надпись «Совершенно секретно» в левом верхнем углу листа. Всего их оказалось три: в них говорилось о необычайном скоплении акума первого и второго уровня близ пролива. Если верить этому отчёту, акума собирались в небольшие отряды и рассредоточивались вдоль испанского берега, избегая попадаться на глаза. О присутствии Чистой Силы не было сказано ни слова, должно быть, об это известно тем, кто их встретит.
Так как план занять себя чтением провалился, Канда решил пройтись по поезду, поискать мелкого, что ли.
Тот обнаружился несколько вагонов спустя, в весьма сомнительной компании, а что ещё от него можно было ожидать?
Двое сидели напротив него: один – чуть старше Юу, чернявый, похож на испанца, с блестящими глазами-маслинами, второй — мужчина средних лет с хитрой улыбкой и щетиной. Рядом с Уолкером сидел старик, похожий на старую больную ворону – нахохлившийся, с горбатым носом и обиженным взглядом из-под насупленных бровей.
Они играли в карты, лицо Аллена было спокойно-опустошённым и напоминало выжженное и покрытое пеплом поле.
То, что скрывалось подо льдом. Именно.
Но как только он увидел Юу, снова покрылся хрусткой прозрачной корочкой и молча встал из-за стола.
— Конвоир твой, что ль? – спросил мужчина, окинув Юу оценивающим взглядом.
Аллен пожал плечами – он и правда походил сейчас на сбежавшего преступника, каторжника, только что кандалы на руках не звенели.
— Мы экзорцисты, — почти рявкнул Канда, хватая Уолкера за плечо и уводя его за собой, чувствуя, что маслиноглазый провожает их взглядом.
***
Ночью Канда проснулся и обнаружил, что Аллен исчез.
Накинув плащ и прихватив Муген, он вылетел из купе и тут же обнаружил пропажу.
Прижатый к соседней двери, Аллен сдавленно мычал сквозь плотно сжатые губы, а маслиноглазый трахал его, обхватив руками бёдра и приподняв над полом. Штаны обоих были спущены до колен, и даже в неверном свете луны из окна было видно, как кожа Аллена бледнее по сравнению с кожей испанца.
Аллен простонал и вцепился в спину незнакомца.
— Ублюдок, — выплюнул Канда, прежде чем врезать этому парню кулаком в висок. Удар у Юу был что надо, и тело мешком свалилось на пол.
Схватив Аллена за шкирку, он зашвырнул его в купе. Аллен молча поднялся, аккуратно одел и застегнул штаны, а потом без выражения посмотрел на Юу, протянул руки и начал размеренно душить, мёртвым кольцом сжимая пальцы вокруг его шеи.
Юу отодрал от себя недомерка и кинул на пол.
Аллен пнул его по голени, чуть не сломав кость и заставив мечника упасть сверху, по-змеиному вывернулся из-под него и наградил ударом в челюсть. Потом ещё одним. И ещё.
Юу не мог оставаться в долгу и ухитрился ударить в живот и в ухо, и Аллен, приходя в себя, успел обзавестись несколькими новыми синяками и кровоподтёками.
Так они довольно долго избивали друг друга, пока Уолкер неожиданно не потерял сознание.
***
На станции их никто не встретил, и Канда решил связаться с Управлением. Голем довольно порхал вокруг его головы, треща крыльями. Ему ответил заспанный голос:
— Я слушаю.
— Это Канда. Мы на месте.
— Очень хорошо. Как Аллен?
— Тч.
— Понял-понял, можешь дальше не объяснять, — рассмеялся Комуи.
— Он потерял сознание в поезде.
— Это нормально.
— То есть как?
— Канда, запомни одну вещь: ты должен быть крайне осторожен. Я приказываю тебе вернуться без единой царапины, ясно?
— Что?..
— Вы только обследуете побережье. Удачи тебе.
Вот и весь разговор.
***
Они молча перекусили в буфете, Аллен почти ничего не съел, молча пошли в нужном направлении. Шпендель утром успел привести себя в порядок, и теперь никто не сказал бы, что ему пришлось провести весьма бурную ночь.
Прикрытые от наслаждения глаза, голова запрокинута, распахнутый рот так и просится, чтобы его заткнули хоть чем-нибудь — долбаная шлюха!
Ушедшего в себя Юу возвратила к реальности взорвавшаяся в нескольких десятках дюймов от его ноги пуля.
— Раззява! – что-то белое отклонило ещё одну, и ещё, а потом ладонь в кожаной перчатке с силой толкнула его на землю.
И тогда Канда увидел это. То, во что превратилась Чистая Сила его недомерка.
Уже вскочив и активировав Муген, и даже зарубив несколько акума, он всё никак не мог убрать из головы этот образ – не то хлопья, не то перья, не то паутина, плащ, и серебряная маска на лице.
Он двигался машинально, на автомате отмечая передвижения и атаки, и то и дело оборачивался – это правда он?
Широкое, в две ладони, лезвие меча, прикушенная от отчаяния губа, и мощь, нереальная, пугающая. Одним ударом прикончить Третий Уровень – невероятно!
Канду начали теснить, он вырвался из плотного окружения и увидел: над далёким берегом висела целая воздушная армада акума…
***
Это было слишком неправдоподобно: и всё прибывающие и прибывающие отряды, и зловоние Тёмной Материи, и мелькающий изредка плащ, закапанный кровью, и идущее на закат алое солнце, и близость смерти. Чужой смерти.
Потому что на него нападали так, за компанию, а главной целью явно был недомерок, и этот приказ, и в голову лезли дурацкие мысли, что всё это подстроено, обговорено, подписано и скреплено рукопожатием, и мир словно перевернулся...
Про него забыли вообще, все столпились вокруг Аллена, начисто обрывая любые попытки прорваться сквозь окружение, а потом акума спустились вниз, рассредоточились, открывая его взгляду напарника, и Юу понял, что это – сцена.
Прибрежный песок стал подмостками, Юу – единственный зритель, а главные герои – вот они.
Озабоченный израненный Шпендель в драной одежде и запёкшимся бурым пятном на подбородке и мерзкая тварь, похожая на младенца-переростка со стрекозиными крыльями — Четвёртый Уровень.
Роли розданы, выучены и сыграны, остался только последний акт, короткий и зрелищный, а потом ты, Канда Юу, можешь спокойно идти домой, как тебе и было приказано.
Эти слова сказаны механическим голосом ему на ухо, он пронзил говорящего Мугеном и начал пробиваться через заслон, не успевал, потому что тварь уже раскрыла рот, и сиренево-лиловый шар с потрескиванием устремился вперёд, к цели, Уолкер поднялся, и если он отразит сейчас эту атаку, то Юу сможет ему помочь, они справятся, они смогут…
Но Аллен опустил руку и дезактивировал Чистую Силу.
***
Стена Шестой Иллюзии разбила несущийся на недомерка шар и снесла толпу акума в море. Остальные начали отступать, но Юу не было до них никакого дела. Он подлетел к недомерку, удивлённо на него уставившемуся, и что было силы врезал ему кулаком в лицо.
— ЧТО ЗА ХУЙНЯ, УБЛЮДОК??? – Аллен потерял равновесие и упал на колени, Юу наклонился к нему и схватил за грудки, встряхнул. – Что это было, я тебя спрашиваю?!
— Отпусти, — он даже не пытался вытереть разбитый рот, так и сидел, не двигаясь, еле шевели изломанными губами.
— Ещё чего! – Юу вглядывался в равнодушное, бледное от потери крови лицо и ничего не видел. Только мёртвую пустыню, песок и иссушенный воздух, отравленный одиночеством.
— Это не твоё дело, — голос, осипший из-за гари и дыма, висевших над побережьем.
— Моё! – но добиться хоть какой-то реакции от этой тряпичной куклы, от марионетки, которую он держал в руках, было невозможно.
— Нет, — словно игрушка, у которой кончился завод.
— Я сам решу, где моё дело, ясно?
— Юу… Ты самый последний кретин, да?
— Я тебе…
— Ты сам-то знаешь, чего тебе от меня надо?
Повисла тишина, звенящая под плеск набегающих на пустынный берег волн.
Действительно, зачем он нужен? Грязный, проклятый, бесхребетный, раздающий себя направо и налево, просто тряпка, о которую каждый вытирает ноги, шпендель с постоянными проблемами, требующий внимания и не отдающий взамен ничего, даже жалкого доверия?
— Знаю.
Но Аллен этого не слышал – он окончательно обессилел и начал заваливаться набок, если бы Юу не подхватил его.
— Пожалуйста… Дай мне умереть человеком…
***
В поезде неожиданно оказался Тики Микк.
Канда отошёл буквально на минуту, что бы отнести своё пустую посуду, а когда вернулся, то увидел Ноя, сидящего напротив сверкающего свежими бинтами Аллена и что-то старательно ему втолковывающего. Недомерок уставился на Тики широко раскрытыми глазами, приоткрыв рот и нервно теребя край скатерти.
Канда стоял вдалеке, наблюдая, и не мог понять, почему он всё ещё не подошел и не атаковал врага.
Канда, будь добр, проследи за Алленом, пока вы будете на миссии, хорошо?
Ах да. Конечно.
Тики протянул к собеседнику руку с зажатой в ней сигаретой, тот рассеянно принял её, зажал между губ и закурил, когда Тики поднёс к кончику зажженную спичку. Отрешённо выдохнул дым, уставившись взглядом в столешницу.
Тики снова что-то сказал, Аллен ответил, покачав головой.
Тогда Ной наконец поднялся, растрепал напоследок и без того торчащие в разные стороны волосы недомерка и ушёл.
Канда сел на своё место, и Аллен вздрогнул от неожиданности, глянул затравленно, а потом, словно разозлившись за свой испуг, насупился и проговорил сердито:
— Я устал. Пошли в купе.
***
Юу не удивился, когда нашёл Уолкера, поставленного кверху задницей на холодном полу тамбура.
Он почти не удивился, что тем, кто был сверху, оказался Тики.
Он удивился только словам, сказанным Ноем, прежде чем поцеловать вздрогнувшее от прикосновения бледное плечо:
— Ты должен быть с нами, малыш, — и добавил, толкнувшись в него пару раз: Мы ждем тебя, Неа.
Аллен ответил отдающим в хрип стоном, в котором не было ни удовольствия, ни страсти, а только боль.
От приподнятого над полом живота отрывались темные густые капли и падали вниз.
Раны открылись.
Тики врезался спиной в дверь, отброшенный яростным пинком, и стекло покрылось паутиной трещин, Аллен рухнул на пол, вздрагивая от холода, голый и беспомощный, как червяк.
Канда взял его на руки и отнёс в купе.
Во всем том, что делал недомерок, было что-то от скрипучего, как песок на зубах, скользкого самопожертвования, и он не мог понять, откуда взялось это ощущение.
— Что происходит? – устало спросил он, накладывая новую повязку. Впервые не хотелось кричать и добиваться, а выяснить, спокойно и вполголоса.
Они же взрослые люди, так?
Аллен молчал, следя за руками Юу. Давно он не прикасался к нему так бережно.
— Если не хочешь объяснять, — снова начал Юу, — просто скажи: у тебя есть весомая причина так поступать? – просто солги, просто сделай вид, что тебе не всё равно, как я о тебе думаю!
— У меня есть весомая причина.
Юу замер на мгновение, а потом снова продолжил перебинтовывать руку недомерка, где был глубокий порез.
— Ясно.
***
Несколько минут молчаливого сверления взглядом принесли свои результаты – Комуи сдался.
— Хорошо-хорошо. Но ты помнишь, да? Неразглашение, секретность…
— Я помню.
— На. Тут немного, — Смотритель кивнул на папку, лежащую отдельно от остальных. Заголовок гласил: «Польза сексуальной активности в процессе эволюции и стабилизации Чистой Силы паразитического типа». Канда открыл её: внутри лежали личные дела Аллена Уолкера и ещё нескольких полузнакомых экзорцистов, пробежал глазами по строчкам. Юу передёрнуло.
— Но это не объясняет того, зачем вы отправили нас в эту…
— Ладно, давай по порядку, но очень коротко. Когда ты синхронизовался со своей Чистой Силой, она была уже, так сказать, очищена, специально подогнана под тебя. У Аллена же она что-то вроде необработанного самородка, он с ней родился, до этого её не существовало. Она ещё никогда не эволюционировала, и это оказался очень неприятный процесс для носителя.
— А при чём тут..? – Юу покосился на заголовок.
— Паразитический тип на то и паразитический, что черпает силы из своего хозяина, — встретив непонимающий взгляд мечника, Комуи пояснил: — Физиологические процессы. Раньше хватало одного приёма пищи, пусть и в огромных количествах, а теперь, видимо требуется что-то более богатое энергетически.
Юу снова поморщился, но ничего не сказал.
— Насчёт этого задания – Аллен был в курсе. Формирование нового вида его Чистой Силы затянулось, нужен был толчок, что-то вроде сильного потрясения. Ты вообще должен был просто наблюдать со стороны, и вмешаться только в том случае, если бы возникла угроза его жизни, но я только представил, как буду тебе это объяснять, и решил, что не будет большой беды, если ты тоже разомнёшься, — Комуи так легко об этом говорил. Он не видел выражение лица Уолкера, с которым он смотрел на приближающуюся смерть: обречённое, но упрямое, с вызовом. Без тени страха или сожаления.
«А разве это не с Линали связано?» — хотел спросить он, но осёкся. Представил, как Смотритель на секунду отведёт взгляд и начнет яростно это отрицать, Канда разозлится, а разозлившись, поведает о том, как именно закончился тот бой на побережье. И как Комуи растеряется, опустит глаза, начнёт суетливо, сам не замечая, перебирать бумаги и часто моргать. В конце концов, на нём и так полно ответственности, зачем ему ещё и это?
— Но почему акума сами не нападали на меня?
— Ну, об этом, я думаю, нужно спросить Тики Микка, как думаешь? – двусмысленно глядя на него, спросил Смотритель.
— … Я не говорил вам об этом.
— Нет. Это Аллен сказал.
***
Комуи вызвал его, чтобы – наконец-то! – дать ему задание, и Канда пришёл туда с надеждой поскорее уйти, причём как можно дальше и дольше.
Не тут-то было.
В кабинете сидел Шпендель и отчаянно крыл кого-то последними словами. Аллен теперь напоминал опытную проститутку: с едва заметными тенями под глазами и осунувшимся лицом, но по-прежнему играющую в невинность. Только вот вид у этой невинности слегка попользованный.
Появления Канды он не заметил.
— Комуи, а с этим точно никак нельзя справиться другим способом? Я ведь могу и сам…
— Исключено. Да всё будет в порядке, — Комуи вышел из-за стола и, подойдя к Уолкеру, добавил, глядя ему в глаза: — Мы ни за что не дадим им что-нибудь сделать с тобой. В крайнем случае отдашь Чистую Силу и останешься жить при Ордене.
— Как же я её отдам? И как я смогу здесь оставаться, когда другие..? А что, если Неа… — испуганным полушепотом пробормотал Аллен.
— Тшшш… Мы ещё поговорим об этом, ладно? Канда, сейчас я принесу материалы, — Аллен вздрогнул, но не повернулся, и пока Комуи пропадал среди бумажных завалов, они не проронили ни слова.
— Комуи, а через сколько они придут? – обречённо спросил Аллен.
— А мы уже здесь! – прогрохотал голос прямо над ухом у Канды. Знакомый голос.
— Рувелье, — без выражения произнёс Смотритель.
— Комуи, – осклабился тот. Из-за его спины показался молодой человек в костюме, со светлыми волосами, завязанными в хвост, но не такой, как у Канды, а ниже, и с двумя чёрными точками на лбу.
— Это и есть ваш инспектор? – спросил Комуи.
— Да. Говард Линк, проверенный молодой человек, очень ответственный и обязательный. Думаю, вы найдёте общий язык.
— Особенно если учесть, в качестве кого он сюда направлен – видимо, да.
— Вас что-то не устраивает, Смотритель?
— Меня много чего не устраивает.
— А вас, юноша? – Рувелье повернулся к Аллену. Тот улыбнулся ломкой улыбкой и сказал очаровательным голосом:
— Что вы, я очень рад.
— Отлично. Я думаю, вы с инспектором можете идти, а мы с Комуи пока разберём подробности вашего дела.
— До свидания, — попрощался Уолкер и последовал за Линком.
Он смотрел в затылок инспектора с необычным для него выражением лица – Канда с удивлением понял, что Аллен боится.
***
Он уже почти дошел до причала, как его догнали почти бесшумные шаги и запах ванили, которым от придурка разило, наверное, на весь Орден.</i>
Они не обмолвились ни словом за прошедший месяц, а тут…
— Ты на миссию.
Кивок.
— Я хотел попрощаться.
— …Что сделать?
— Никогда не знаешь, что с нами может произойти, так? – Аллен криво усмехнулся. – Тебе больше не следует находиться рядом с кем-то вроде меня.
Канда схватил его за плечи и что есть силы приложил о стену, желая выбить из него всю дурь.
— Ты меня задолбал! Или ты немедленно мне всё рассказываешь, или… — он осёкся, увидев ухмылку на лице идиота. Действительно, или что?
— Я буду очень рад, если ты меня убьёшь, — глядя ему в глаза, произнёс Аллен.
— Я не собираюсь этого делать!
— Тогда, когда вернёшься, держись от меня подальше. Я же проклятый, вспоминаешь?
— Мне плевать на это.
— Юу, с тем, что я есть на самом деле, тебе никогда не захочется иметь дело.
— А что ты есть на самом деле? И не называй меня по имени.
— Хорошо, не буду.
— Ты ответишь на вопрос?
— Нет.
Юу хотел было, чтобы Шпендель снова поприветствовал стену головой, но внезапно передумал. Он искал другие методы добиться своего, кроме насильственного. Психологическая атака, например.
— Я тебя люблю.
Перекосившееся лицо Уолкера того, конечно, стоило, только вот пришёл он в себя до обидного быстро.
— Не нужно.
— Тебя забыл спросить, — Юу почувствовал сильный толчок в грудь, Аллен отошёл и сказал, глядя в пол:
— Не приближайся ко мне никогда, понял?
***
Аллен по-прежнему улыбался всем своей изношенной улыбкой и чем-то напоминал старую, потрескавшуюся фарфоровую куклу, готовую вот-вот развалиться на куски.
Что-то новое появилось в его взгляде: какая-то отчуждённость, отрешённость. Он напоминал человека, готовившегося отправиться в дальнее путешествие, но пока только стоящего на вокзале в ожидании поезда. Он ещё здесь, говорит с друзьями и знакомыми, но мыслями он уже очень далеко отсюда.
Уолкер никак не отреагировал на появление Юу, хотя того не было целых две недели, между прочим.
Линк сидел рядом с ним и невозмутимо допивал кофе из маленькой чашечки.
Обед закончился, и Аллен вежливо со всеми попрощался, они направились к выходу, и когда проходили мимо Канды, он услышал, как Уолкер уронил, капризно сморщив переносицу:
— Я есть хочу.
Линк чуть заметно кивнул.
***
Вечером, взвесив все за и против, Юу пришёл к выводу, что его гордость резко упала в цене по сравнению с чувством собственничества, с каждым днём становящегося всё больше и больше.
Уже почти постучав в дверь – с каких это пор он делает что-то подобное? — он услышал голоса и замер.
— Заткнись. Это не твоё дело.
— По-моему, ты придаёшь этому слишком большое значение.
— Иди к чёрту. Юу…
— Он мог бы помочь.
— ИДИ К ЧЁРТУ, ЛИНК!
Канда толкнул дверь, и увидел голого Аллена, лежащего на кровати, и инспектора, сидящего рядом за столом и застёгивавшего рубашку. Шпендель кинул на Линка беспомощный взгляд, но тот только пожал плечами.
— Мне нужно поговорить с мелким.
— Говори.
— Без тебя.
— Я могу отвернуться.
— Я могу свернуть тебе шею.
Говард направился к двери, сердито бурча что-то о недоделанных придурковатых маньяках, которых другие маньяки берут в Орден, когда им самое место в доме скорби.
***
Они остались одни, и Канда щёлкнул дверным замком для надёжности, чтобы недомерок не сбежал. Хотя тот и не собирался – прижался спиной к стене, укутавшись в одеяло, и смотрел исподлобья.
— Я не уйду, пока ты всё толком не объяснишь, — он тяжело опустился на кровать.
— Я – Ной, — выпалил Аллен и отвернулся, явно ожидая, что после этих слов Юу вылетит из комнаты, как ошпаренный.
— Не заметно.
— Это пока. Вскоре я должен буду стать таким же, как Тики и Роад.
— Разве это нельзя предотвратить?
— Наверное, нет. Это ведь не во мне Ной, а в том чуваке, который сидит у меня в голове.
— Каком чуваке?
— Мана каким-то образом смог передать мне память о Ное, и теперь эта память пытается вытеснить меня из тела. Его зовут Неа.
— А этот, — он кивнул на дверь, за которой скрылся Линк, — спит с тобой?
— Не только. Он следит за мной, и когда он посчитает, что я не могу больше оставаться в Ордене, меня…
— Что?
— Не знаю. Ничего хорошего со мной точно не сделают.
— А причём тут… я?
Аллен моргнул.
— То есть, как причём? Ты понимаешь, что я в любой момент могу убить тебя собственными руками?
Юу замолчал, подбирая слова, которые бы в полной меры выразили бы его отношение к этой проблеме, и наконец нашёл их. Его.
— Похуй.
Вернувшийся внезапно Линк оборвал уже открывшего рот Аллена:
— Одевайся, пора.
— Куда?
— В Научный Отдел.
— Зачем?
— Эксперименты ставить, — поморщился Уолкер и, одевшись, вышел из комнаты.
***
Канда сочувствовал Лави. Ведь даже если его так мучают короткие, обрывистые, яркие, как солнце, воспоминания, что же тогда испытывает ученик Книжника со своей идеальной памятью?
Он помнил вес Аллена, когда тот сидел у него на бёдрах — если бы его попросили, он смог бы назвать его с точностью до унции.
Он помнил голос Аллена, то мягкий и пропитанный вежливостью, то грубый, высокомерный и презрительный, то спокойный, глубокий, словно потяжелевший – когда он говорил серьёзно. Но такое редко случалось.
Он помнил его улыбку – Юу, кажется, успел прочувствовать её всей кожей, потому что Уолкер, когда хочет, улыбается как сумасшедший и скользит губами по всему телу. И лучше всего она запомнилась именно на губах – когда Аллен притягивал его руками за шею, виснул и прижимался ртом неистово, и целовал так сильно, с таким упоением, что становилось страшно.
Он помнил цвет его глаз и то, как они меняют оттенок: от утреннего тумана до стального отлива, от плавленого серебра до пришедших с моря грозовых туч.
Он помнил его запах. Аллен сменял по десять запахов за день, так что Юу мог бы составить чёткий график, в котором это было бы расписано по часам.
6:00 – Уолкер почти ничем не пахнет – все запахи за ночь поистёрлись о простыни, лишь что-то сладковато-терпкое витало в воздухе рядом с ним. Аллен собирает с пола одежду и, скомкав её в руке, направляется в душевые, нисколько не смущаясь своего вида. Общая побудка только через два часа, а если и есть возможность наткнуться на кого-то, то что ж… Риск слегка щекотал горло, но в принципе, было наплевать. Тем более, что Юу просто ненавидит смотреть, как Уолкер одевается.
9:00 – он приходит на завтрак, принявший душ, умывшийся, в выглаженной одежде, источая запахи трав, ментола и крахмала. Прямо образец для маленьких послушных мальчиков.
9:30 – клубника и сливки – самый любимый десерт на все времена, триумфально завершающий завтрак. Юу чувствует это аромат за полмили и терпеть его не может.
14:00 – они случайно сталкиваются у входа в столовую, и он пахнет то пылью и книгами, то подвальной сыростью и камнями, то палой листвой и костром, то землёй и травой, то чернилами и бумагой, то тканью и порошком – в зависимости от того, кому он помогал на этот раз.
15:00 – озон. Да, тот самый запах свежести перед грозой. Наверно, это как то связано с Чистой Силой, но это неважно, потому что Юу выучил – когда начинает пахнуть именно так, это значит, что проходя мимо, Уолкер непременно заденет его плечом, и у них опять появится повод подраться.
20:00 – что они и будут делать на протяжении пяти часов, чтобы под конец от обоих крепко пахло потом, от которого блестела разогретая кожа, и именно в этот момент Аллен выглядел развратнее всего, потому что они были возбуждены и тяжело дышали, но не трахались. У Юу этот парадокс никак не мог найти достойного объяснения. Они шли в душ и старались не смотреть друг на друга. Ибо чревато.
21:00 – всё, финиш. Кровать, сброшенная на пол одежда, пахнущие ягодами губы. И последняя связная мысль в голове – это мысль о том, что у него амнезия, склероз, потому что он совершенно не помнил, как ласкал это тело во все предыдущие бесконечные ночи. И чтобы на этот раз запомнить всё до мельчайших подробностей, он замирал в дюйме от лица Уолкера и вдыхал его запах. Сладкий, терпкий, пьянящий – настоящий. Тряпичные куклы не умеют так пахнуть.
Юу не привык смиряться с поражением и отдавать то, что он привык считать своим.
***
Канда был не то чтобы подавлен – просто несколько удивлён тем упорством, с которым жизнь ставила ему палки в колёса. Или в другие места, садистски похихикивая и прижимая лицо к полу, не давая ни малейшей возможности подняться.
Поэтому, когда лёжа ночью в постели, он ощутил привычную, прямо-таки родную тяжесть на своих бёдрах, он решил, что всё ещё спит.
Но Аллен робко улыбался и ёрзал, устраиваясь поудобнее, а потом положил горячие ладони Юу на живот.
— И как это понимать?
— Ну, я нашёл что-то вроде компромисса.
— То есть?
— Оказывается, моя Чистая Сила и Ной не подозревали о существовании друг друга. Я решил их познакомить.
— И?
— Пока они разбираются, кто в доме хозяин, я могу побыть собой.
Канда не удержался и, резко поднявшись, прижал к себе недомерка. Тот с готовностью уткнулся ему в шею лицом и потёрся об неё носом.
— А если победит Ной?
— Ты сомневаешься в моей Силе? Я всё-таки не зря тренировал её эти чёртовы полгода, — так мало? А он-то думал, что прошло как минимум лет десять с того момента, когда он в последний раз обнимал это тощее недоразумение.
— Зачем было спать со всеми этими..? Тебе меня мало?
— Использовать тебя для подпитки Чистой Силы? Я бы не смог. Сейчас вроде прошло, даже аппетит появился. Да и потом, я и так тебя… ммм…
— Что?
— Ну, мы так часто… Я подумал, вдруг ты… эээ… устанешь?
— Я? Устану? Трахаться с тобой? Нарвался, мелкий.
В ответ Аллен только рассмеялся.
***
Канда лежал, закинув руки за голову, недомерок развалился сверху, рассматривал его сквозь полуприкрытые ресницы. Солнце ярко светило в окно, но вставать явно никто не собирался. Аллен потянулся вперёд и укусил его за подбородок.
— Опять жрать хочешь?
— Не-а, — он разжал зубы и зализал красноватые следы от зубов. – Юу-у…
— Ты тупой? Сколько раз повторять: не называй меня по имени. Чего тебе?
— А повтори то, что ты сказал тогда в коридоре, м?
— А что я сказал.
— Ну Юу-у!.. Юу-Юу-Юу!.. Я повторю это столько раз, что тебя начнёт тошнить от собственного имени! Юу-Юу-Ю…
— Ладно-ладно, хорошо.
— Правда?
— Но у меня несколько условий.
— Да-а?
— Ты перестанешь всё от меня утаивать. Не будешь избегать, что бы ни произошло. Пошлёшь Линка к чертям.
— Это в Ватикан, что ли? – усмехнулся Уолкер и снова лизнул его подбородок. – Что-нибудь ещё?
— Будешь жить в моей комнате.
— Чего?! – вытаращился Уолкер, но вместо ответа его перевернули на спину и прижали к грустно скрипнувшей кровати.
Юу прикоснулся кончиками пальцев к его щеке, провёл вдоль шрама, остановился на уголке рта.
Всякие обещания и признания всегда давались ему с трудом: он говорил мало, но все его слова имели вес. Решиться же на то, о чём просил Аллен, значило окончательно сдаться слабости, доверию и зависимости.
Но он уже сделал это однажды, разве нет?
Аллен лежал под ним, такой живой, такой жадный до жизни, такой существующий, что дух захватывало, и ждал. Чистые серебристые глаза серьёзно смотрели прямо в душу, в них больше не было тумана и дымки.
— Я тебя люблю, — внятно, чётко, с расстановкой, засунув подальше непонятно откуда взявшуюся неловкость.
Аллен, напряжённый, как струна, обмяк и облегчённо выдохнул. Потянулся было к губам, но Юу остановил его:
— Мы так не поднимемся никогда. И хватит с тебя нежностей.
— Подумаешь, — фыркнул Аллен, ловя брошенную ему рубашку.
Уже когда они шли по коридору, и Канда мысленно представлял, в каких именно выражениях будет растолковывать Рувелье, что Ватикану не следует вмешиваться в работу Ордена, их догнал Лави.
— Что-то вы поздно. Я вот в библиотеке засиделся, так спать хочется!
— Книгами пахнешь, — улыбнулся Аллен.
— Да? А вы чем? Стойте-ка… — он опередил обоих экзорцистов и начал тщательно их… обнюхивать?
— Кролик… — рука привычно скользнула к ножнам, но Лави уже отстранился и сказал, сверкая зелёным глазом:
— Вот что хотите, говорите, ребят, но пахнет от вас одинаково!