Трофей, подаренный метелью
Автор: Канда Белый Лотос
Фэндом: D.Gray-man
Персонажи: Аллен/Канда
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен Описание:
Я уже не знаю, что здесь писать. Мой извечный Юллен, а дальше - читайте сами.
Посвящение:
Моему Аллену, благодаря которому, это все и написано.
Публикация на других ресурсах:
Не жалко.
Примечания автора:
А сюжет фактически целиком и полностью взят с игры... Надеюсь, я за это прощен) NC писать не стал по нескольким причинам, хоть изначально задумка и была именно таковой.
Канда, сбросив с плеч насквозь промокший плащ, с тяжелым вздохом опустился на бортик наполненной ванной, клубящейся горячей водой. Пальцы замерзли настолько, что, как ни старались избавить петли рубашки от пуговиц, сводили все лишь к кружению вокруг да около, вдобавок с нарастающим раздражением самого мечника.
А все этот чертов Комуи!!! Нет, проклятый Мояши! А вообще, каждый гад, что смеет дышать с ним одним воздухом! И началось все с того, что Смотритель, поручив Аллену и Канде очередную миссию, снова отправил их вместе, следуя странной и кошмарной привычке, неизвестно когда успевшей выработаться. На сей раз их путь лежал в одно поселение в горах Швейцарии, где, по донесениям Искателей, было замечено несколько Акума, охотящихся за Чистой Силой. Вот только, сколько бы Волкер и Канда ни искали, так ничего и не нашли. Ни самой Чистой Силы, ни даже следов единого Акума. И, связавшись с Комуи, узнали, что тот совершенно случайно ошибся и отправил их на задание, с которым двумя неделями ранее разобрались Лави и Линали. Стоит ли говорить, что Канда сделал с несчастным големом, и что пообещался сделать с самим Комуи? Вот только на пути всплыла небольшая заминка – из-за сильного снегопада обратный поезд намечался лишь через три дня, и до тех пор, Аллен Волкер и Юу Канда были вынуждены прозябать в крохотной гостинице у подножий гор, где, кроме них самих и хозяев, кажется, никого больше и не было. Что, впрочем, и неудивительно.
А еще, Канду бесил Мояши. Нет, не просто бесил, а как-то совершенно по-особенному раздражал. Например, если они снова срывались на словесную перепалку, у мечника возникало не привычное желание вцепиться седому в шею или расчленить его Мугеном, а нечто… странное: молча развернуться и уйти, или же, наоборот, довести Мояши до белого каления, чтобы он сам набросился на него, заломил запястья и сделал бы что-нибудь…
И вот именно из-за таких мыслей, Канда весь чертов день шатался по дурацким горам, под предлогом, что Комуи верить нельзя и нужно бы еще раз все проверить самому. Разумеется, предлог этот был создан исключительно для себя, а Мояши в причинах исчезновения Канды осведомлен не был.
И лишь когда небо затянула ночная чернь, а снегопад перерос в настоящую метель, Канда, не ощущая ни рук, ни ног, вернулся в гостиницу, здраво рассудив, что седовласый мальчишка, должно быть, уже спит. Хозяин, махнув рукой, предложил самураю позаботиться о себе самому и Канда, не погнушавшись воспользоваться этим предложением, пришел к выводу, что самое лучшее, что он может сделать – это принять горячую ванну, тем самым избежав необходимости подниматься наверх и встречать шпенделя. Вот только…
Аллен не признался бы никому, что испытал какое-то ненормальное удовольствие, когда узнал, что им с Кандой предстоит целых три дня делить одну комнату. И, глядя сквозь тонкое стекло на кружащиеся снежинки, всеми фибрами молил их сыпать чаще, заметая все пути и сам выход из гостиницы, дабы своенравный Канда не смог никуда сбежать от него.
Когда это началось, Волкер заметить не успел, но с некоторых пор Юу Канда все больше и больше привлекал его, казался… милым, очаровательно-милым, особенно, когда начинал возмущаться и угрожать. Наверное, ни один нормальный человек не осмелился бы с ним согласиться; куда там, ведь даже добрая Линали, терпимее всех относящаяся к угрюмому мечнику, искоса поглядывала на Волкера, когда тот с улыбкой наблюдал за Кандой! Но он, этот самурай… За ледяной маской как будто что-то скрывалось, что-то недоступное другим, и Аллену очень хотелось разгадать этот секрет, понять, кто же на самом деле такой этот Канда, что и зачем он так тщательно и упрямо прячет?
И какого же было его разочарование, когда проснувшись, он обнаружил отсутствие Канды, а хозяин заявил, что тот покинул гостиницу даже прежде, чем успело рассвести?! Весь день он метался по комнате, не находя себе места, смотрел в окно, сделал даже попытку отыскать этого упрямца, но в конце концов понял, что так скорее заблудится сам, чем отыщет хоть какую-то зацепку. А еще… после нескольких часов злости, недовольства, тревоги и тоски, Аллен Волкер решил, что заставит этого идиота выслушать его, хочется тому или нет. А по прошествии остальной половины дня, когда затянутое тучами небо сделалось пепельно-черным, разбавленное белыми вихрами, а стрелки часов перевалили за полночь, дверь внизу с глухим стуком отворилась, заскрипели половицы и, сопровождаемые тихими проклятиями шаги миновали комнату, в которой притаился Аллен, прошествовав куда-то в конец коридора.
-Продолжаем играть, вот как, Канда? Ну-ну, мы еще посмотрим, кто из нас выйдет победителем…
Из щели приоткрытой двери валил густой пар, ознобом окутывающий все тело, и Аллен, нервно облизывая губы, внезапно осознал, что и сам чертовски замерз, стоя под дверью ванной в одной лишь рубашке на голые ноги, наблюдая за тем, что происходило по ту сторону двери. А точнее… любуясь полностью обнаженным Кандой, умиротворенно лежащим в горячей воде. Эта картина настолько завораживала, что Аллен, с каждым срывающимся вдохом и выдохом ощущал, как все сильнее закипает его кровь, дышать становится труднее, а язык нервно скользит по мгновенно пересохшим губам, пытаясь представить, каковы были бы на вкус губы черноглазого упрямца, столь соблазнительно водящего кончиками пальцев по своей груди.
Длинная грива темных волос разметалась по водной поверхности, каскадом обрамляя плечи, шею, спину, спадая на чугунный бортик, переливая отраженными желтым светом каплями. Изящный изгиб тонкой шеи, отмеченная татуировкой грудь, тонкие запястья красивых рук, выступающие из воды коленки, медленные прикосновения пальцев к коже, подрагивающие ресницы, приоткрытые губы…
К лицу прилила кровь, заставляя до боли прикусить собственные губы и, не оставляя себе времени передумать, Аллен, стараясь двигаться как можно бесшумней, толкнул дверь, тенью проскользнув в дышащую жарким паром ванную, предварительно затворяя эту самую дверь. Секунда, другая – и вдруг, разбивая воцарившуюся гармонию, воздух рассек тихий щелчок закрывшегося замка, заставляя Аллена издать недовольный хриплый свист, а Канду — распахнуть глаза.
Черные очи растерянно воззрились на потолок, тонкая кисть убрала с лица намокшие пряди, а затем, словно проснувшись, мечник резко обратил лицо в сторону двери, у которой изваянием застыл нервно улыбающийся Аллен. Ресницы пару раз моргнули, во взгляде промелькнула буря эмоций, наконец остановившаяся на замешательстве, злости и смятении, а в звенящий воздух, разряжая его сотней острых иголочек, вспорхнуло приглушенное
-МОЯШИ!!!?
-Тише, Канда, не нужно кричать. Или хочешь разбудить всех, кто здесь есть? – все с той же улыбкой прошептал Аллен, сглатывая, когда мечник на его глазах сменил позицию на сидячую, обнажив нежную кожу и манящий пресс, к которому так и хочется… Так, стоп, что это за мысли?!
-Мояши! Придурок чертов, убирайся отсюда! Убирайся, иначе я…
-Иначе что, Канда, мм? Что ты сейчас мне можешь сделать? – улыбка из невинной превратилась в откровенно ехидную, когда Аллен, пробежавшись по стопке одежды Канды, приметил и лежащий рядом Муген, — Убьешь меня? А Муген-то далековато… Не постесняешься?
Канда, кажется, думал сейчас о том же, с непривычным отчаяньем глядя на свой меч, до которого с такого расстояния не было возможности дотянуться, а подниматься из воды под странным взглядом Мояши… Да ни за что! И Аллен, испытывая не поддающееся осознанию удовольствие, наблюдал, как на вечно непробиваемом и невозмутимом лице самурая разгораются нотки потерянности, непонимания и почти обреченности.
-Так что, будешь хорошим мальчиком, Канда? – в серых глазах проскользнула мутная пелена, но почти тут же скрылась за очередной улыбкой, показавшейся Канде какой-то слишком уж…
-Да что ты себе позволяешь, кретин седоголовый?! Топай отсюда! И не приближайся ко мне, иначе заразишь своим проклятием!
Но Аллен, продолжая не то улыбаться, не то открыто усмехаться, лишь согласно кивая на все головой, сделал по направлению к мечнику шаг, затем другой, с удовлетворением наблюдая, как тот вжимается спиной в холодный бортик, нервно оглядываясь, точно все еще не понимая, что игры закончились и он, Аллен, объявил себя единственным возможным победителем, которому назначается и награда. А наградой этой будет…
-Ты, — облизываясь, прошептал Аллен, подходя к ванне вплотную и опускаясь на ее бортик, — Ты – моя награда, Канда.
-Спятил?! О чем ты, тупой Мо… Эй, пусти!!!
С резкость нападающей кобры, руки Волкера сомкнулись на плечах Канды, с силой вжав его в стенку ванной, не позволяя не то что вырваться, а вообще пошевелиться. На бледных щеках проступил странный румянец, а черные глаза поспешно опустили взор вниз, бездумно вглядываясь в покрытую рябью воду.
-Сдаешься, Канда? – почти ласково прошептал Аллен, позволяя себе отпустить одно плечо мечника и провести тыльной стороной ладони по влажной шее, задыхаясь от пробежавшего по телу электрического удара.
-Заткнись, Мояши…! – порозовевшее лицо, украшенное сияющими агатами темных глаз, осторожно приподнялось, и Аллен, с замирающим сердцем, увидел на нем ни привычное безразличие, ни привычные холодность, презрение и раздражение, а самую настоящую растерянность, уязвимость, беззащитность, от одного лишь вида которых окончательно и бесповоротно сносило все балки…
-Тш-ш-ш, я тебя не обижу, глупый Канда… — тихий шепот и, ласково поглаживая кончиками пальцев нежную щеку, Волкер наклонился ниже, отпуская и второе плечо, скользя ладонью по груди. Осторожная, почти невесомая улыбка, и сухие губы Аллена накрыли уста Канды, неловко скользнув по ним, и, убедившись, что мечник не спешит отстраниться, мальчик позволил себе обвести теплую плоть кончиком языка. Канда издал тихий всхлип, сделал слабую попытку оттолкнуть Аллена, и вот тут что-то случилось. Хрипло простонав, Волкер резко перехватил запястье мечника, вжимая его в стенку ванной, одновременно с этим раздвигая его губы, проникая внутрь языком, почти сразу же начиная исследовать чужой рот, кусать, ласкать, вылизывать, переплетаясь с языком Канды, почти вынуждая того ответить, не позволяя себя остановить.
Мгновение падающего снега, беснующейся метели, но вот, дрогнувшие губы Канды неуверенно поддались, пытаясь ответить, перехватывая ритм странного танца, становясь все более просящими и настойчивыми, превращая поцелуй в игру безумия, сладости, неукротимого огня и невозможного желания близости. Пальцы Аллена, отпустив запястье, скользнули вниз по сгибу локтя, поглаживая, царапая, прокладывая дорожку из горячих прикосновений к груди, обводя большим пальцем соски, ключицы, шею, уши…
И Канда, прогибаясь в спине, выдыхает жаркие стоны в губы седого мальчишки, неуверенно приобнимая того за шею, лихорадочно гуляя ладонью по плечам и спине, заставляя рубашку мокнуть и прилипать к коже.
Еще одно движение языка, чувственный укус за нижнюю губу, и Аллен неохотно отстраняется, жадно глотая ртом воздух, зачарованно наблюдая, как черноволосый юноша облизывает припухшие губы, как вздымается его грудь, а застеленные туманом глаза совершенно неосмысленно и жадно скользят по его, Аллена, губам, лицу…
-Хороший мальчик, — усмехнувшись, шепчет Аллен, спрыгивая с бортика на ноги и протягивая непонимающе застывшему мечнику руку, — А теперь, пойдем…
-К-куда…? — хрипло и почти неслышно выдыхает Канда, не замечая, что уже тянется к протянутой руке, вкладывая в нее ладонь.
-Наслаждаться нашей маленькой игрой, мой Канда…
Ухмылка на губах Волкера стала шире, пробуждая внутри мечника смутные отголоски раздражения и желания врезать по этой заносчивой физиономии, но уже в следующую секунду, губы Аллена снова накрывают его губы, вытесняя все лишние мысли и желания, зачеркивая весь мир, все прошлое, все будущее… Все, за исключением этого момента, в котором чертов Мояши… А кто, собственно, сказал, что Мояши победил?!
-Тч… Это ты будешь моей наградой, недомерок! — нехотя разорвав поцелуй, прошептал Канда, утопая в загоревшихся звездами озерах.
-А не постесняешься, баКанда?
-Замолкни!
-Но ты так очаровательно покраснел…
-Замолчи, Мояши!
-Ты такой милый, Канда…
-Мояши! Убью, если не…
-Да-да… Иди-ка сюда, мой глупый Канда…
-Мояши…
-Тш-ш-ш…
-Ммм…
-А впрочем, насладиться своей наградой я могу и здесь…
-Мо... Мояши… Что т-ты…?!
-Будь хорошим мальчиком, баКанда…
-Руки… Руки убери, ты… кретин… Руки… Ммм… А-ах!